 Общая информация
Обрати своё сердце в камень.
Наверное, я никогда не забуду, как твой взгляд насквозь прожигал мою спину. Вспарывал новенькую школьную мантию, разрезал кожу, раздвигал в стороны ребра на манер крыльев, добираясь до самого сердца. Никогда не забуду, как я запинался, когда говорил с тобой, с самого первого раза, когда мы с Верном нашли тебя в купе "Хогвартс-Экспресс", такого серьезного второкурсника в черной с изумрудным мантии, когда ехали туда впервые. Никогда не забуду, как Шляпа выкрикнула "Гриффиндор" и никогда не забуду, насколько сильно мне хотелось провалиться под землю от стыда, что я оказался на факультете, который враждовал с твоим.
Мне хотелось твоего принятия. Мне хотелось услышать похвалу от тебя, я не знаю, почему, я не знаю, чем ты меня так привлек. Как будто надменный взгляд был показателем ума, а молчаливость - показателем мудрости. Как будто ты один был такой на факультете, типичный слизеринец, вобравший в себя все то, что было присуще им. Ты чистокровный, я грязнокровка. Ты Слизерин, я Гриффиндор. Ты был капитаном команды, как твой отец когда-то, меня из команды вышвырнул собственный кузен.
Мы диаметрально идентичные, наверное, я думал об этом, когда на третьем курсе мы встретились в туалете - ты неловко перевязывал рану на руке бинтом, а я, наловчившийся к тому времени и исцеляющими заклинаниями, вылечил тебе ее в два счета, я...до сих пор не знаю, зачем. Ты не поблагодарил меня тогда, но это и стало началом самых странных отношений в моей жизни, когда мы помогали друг другу и прикрывали друг друга, почти всегда молча, почти никогда не разговаривая, словно слова могли испортить, разрушить происходящее, словно бы и так никогда не существовавшая, не способная существовать дружба, развеется по ветру с первыми словами.
Нас никогда не видели вместе. Мы вообще никогда не были друг с другом, никогда не ходили рядом, даже не сидели вместе, но я уверен, мы оба чувствовали, что странным образом связаны - нас тянуло друг к другу как магнитом, а мы, не понимая, что происходит, прятались за враждой факультетов, за статусом крови, за чем угодно, не желая признаваться в том, что мы нужны друг другу.
Быть может, мы просто знали, что такие отношения не приведут ни к чему, кроме страданий.
У нас не было ничего общего. и тем не менее, мы помогали друг другу. И тем не менее, когда меня укусил оборотень, когда я вернулся из Св. Мунго, у своей постели я обнаружил сверток. Ночник к виде луны, который отображал все ее фазы и был способен зависать в воздухе довольно надолго - и я знал, кого стоит благодарить за этот подарок. До сих пор не знаю, как ты умудрился доставить его в мою спальню, но ты это сделал. И по обыкновению, никто из нас ни слова не сказал об этом, когда мы снова встретились.
Периодически встречаться мы начали в Хогсмиде. Это было как передышкой для нас обоих, мы могли представлять себя совсем другими людьми - неизвестными даже нам самим. Мы были друзьями, любовниками, семьей там, за стенами Хогвартса, но все еще так близко к нему. Мы говорили о чем и о ком угодно, кроме себя, и я могу сказать со всей уверенностью, что мы были счастливы в те моменты. Быть может, потому что мы были вместе. Быть может, потому что все это было для нас в новинку, быть может, потому что это казалось игрой, серьезнее которой в наших жизнях больше нет ничего.
Но разве можно о чем-то говорить, когда даже наши палочки нашли общий язык? Словно созданные друг для друга, вместе они творили то, что поодиночке мы никогда не смогли бы сделать. Твоя бузина и моя рябина - конечно, они ведь всегда чувствуют друг друга. Как и мы.
Перед самым выпуском, перед последним ужином в Большом Зале, я поймал тебя в коридоре и утащил как можно дальше от любопытных глаз, я исцеловал тебе все лицо, будто в последний раз. Возможно, ты думал, что я окончанием школы морок окончится, и все станет хорошо, для меня же окончание школы значило конец всему, в том числе и нашим с тобой странным, непонятным никому и не понятым никем отношениям. После окончания школы я просто пропал, как в воду канул. Я не знаю, искал ты меня или нет.
Обрати свое сердце в камень.
Каждый день. каждое утро ты говорил себе это, пытаясь забыть все то, что происходило, все то, что было между нами, что будто тянулось тонкой красной линией параллельно твоей и моей жизни, и словно бы не затрагивая их. Это было или не было? Было ли такое на самом деле, или все это придумалось, приснилось? Что-то вообще было, хоть что-то? Ты помнил, что да, но не хотел этого вспоминать, Быть может, потому что не понимал до конца, какие чувства по отношению ко мне испытываешь. Была ли это влюбленность? Раз это была влюбленность, такая детская и наивная, то почему она не пропала за столько лет? И когда она началась, не с того же первого разговора в купе поезда, когда мне было одиннадцать? Что это? Что? Что?
За то недолгое время взрослой жизни ты умудрился вдолбить себе эти слова в голову, обрати свое сердце в камень, ты умудрился стать жестче и сильнее, ты умудрился закрыться настолько, что никому не удавалось пробить твою броню. За то недолгое время ты изменился настолько, что твои старые друзья тебя еле узнавали. Ты не хотел снова сближаться с кем-то настолько, вообще хоть на сколько-нибудь, я прочно занял место в твоем сердце, и не хотел уходить оттуда, несмотря на все доводы логики и здравого смысла. И тебе приходилось с этим жить.
И, конечно, судьба снова свела нас. Тебе понадобился один артефакт, который не найди даже в лавке Борджин&Берк, а я обрел покупателя. И одного взгляда на меня тебе хватило, чтобы броня треснула. Сейчас мы имеем дела друг с другом почти на постоянной основе, я все время нахожу для тебя все новые вещи, а ты мне за это щедро платишь, но иногда я задаюсь вопросом: а нужны ли они тебе на самом деле? Быть может, ты просто не знаешь, как еще можно продолжить со мной общение? Быть может, ты хочешь этого, но не знаешь, что можно сделать?
И вдобавок ко всему, словно в издевательство, я проговорился тебе, что живу сейчас в квартире у девушки-магла, твоей однофамилицы. Конечно, это не однофамилица, это твоя родная сестра-сквиб, но черт, разве бывают такие совпадения?
Ты хочешь, чтобы я был в твоей жизни? Ты не боишься утонуть вместе со мной? Или я должен бояться этого? |
